А. Фадеева - Екатерина II без ретуши
Пугачевский бунт
Из монографии «История Екатерины Второй» Александра Густавовича Брикнера:
Хотя шайка, образовавшаяся около Пугачева, в принципе ратовала против государства и правительства вообще, хотя идеалом этих людей было превращение всей России в казацкое царство, все-таки они подражали некоторым образом внешним формам двора и государственного организма. Женившись на молодой казачке, Пугачев окружил ее «фрейлинами». Казак Чика сделался графом Чернышевым и удостоился сана фельдмаршала, другие казаки превратились в графов Орлова, Воронцова, Панина.
Князь Михаил Никитич Волконский (1713–1788), военный и государственный деятель, московский губернатор в 1771–1780 гг. Из писем Екатерине II:
Я опасаюсь, что этого там мало будет, в рассуждении распространяющего зла злодея, бунтовщика, донского казака, который час от часу становится сильнее, а тамошние люди все колеблются.
Екатерина II – князю Михаилу Никитичу Волконскому:
По оренбургским обстоятельствам я, видя, что выбором и худым поведением генерал-майора Кара дела там более испорчены, нежели поправлены, и получая ежечасно известия об усилении зловредной толпы, попала на ваши мысли и посылаю туда несколько полков. В несчастье сем можно почесть за счастье, что сии канальи привязались за два месяца к Оренбургу, а не далее куда пошли… Бог весть чем сие кончится, может статься, что и сами разбегутся. Я начинаю походить приключениями моего века на Петра Первого, но, что Бог ни даст, по примеру дедушкину, унывать не станем. Кара я велела отставить, ибо в нужное время не надобно, чтоб больной и трус занял место и получал жалованье по-пустому.
Из писем Александра Ильича Бибикова к Екатерине II:
Я, нижеподписавшийся главнокомандующий войсками Ея Императорского Величества Всемилостивейшей нашей Государыни генерал-аншеф, лейб-гвардии майор и разных орденов кавалер, объявляю чрез сие, что как все бедствие, угнетающее ныне Оренбургскую губернию огнем и мечом и пролившее уже потоки крови собственных наших собратий и сограждан, происходит единственно от самозванца Емельяна Пугачева, беглого с Дону казака и в Польше немалое время скитавшегося, который в буйстве своем дерзнул без всякого подобия и вероятности взять на себя высокое название покойного Императора Петра третьего, то он паче всех и заслуживает, для пресечения внутреннего междоусобия и для возвращения любезному отечеству драгоценного покоя, восприять достойную злодейству и измене его казнь, дабы инако от продолжения оных другие из одного невежества порешившие равному жребию подверженными не были, когда его постигнет месть озлобленных им божественных и человеческих законов. Почему я, с моей стороны, по вверенной мне власти, желая спасти сих последних и обратить зло на главу истинного его виновника, самозванца Емельяна Пугачева, как изверга рода человеческого и недостойного имени Россиянина, обещаю сим тому или тем, кто из усердия к отечеству, поймав его, приведет ко мне или к кому ни есть из подчиненных моих и отдаст под стражу живого, дать награждение.
Из «Жизни и приключений Андрея Болотова, описанных самим им для своих потомков»:
Узнали мы о загремевшем везде слухе о появившемся на Яике бездельнике-бунтовщике Емельке Пугачеве… Все смеялись тогда только дерзновению сего злодея и надеялись, что отправленные для усмирения его команды скоро все сие уничтожат и злодействам его скоро конец сделают… Мы узнали, слух о Пугачеве не только не уничтожился, но увеличивался от часа к часу больше… Мы ясно видели, что дело сие не походило уже нимало на шутку, а становилось час от часу важнейшим и сумнительнейшим.
Из письма Александра Ильича Бибикова к князю Михаилу Никитичу Волконскому от 26 марта 1774 г.:
Милостивый государь, князь Михайло Никитич! Принося, по должности, покорную благодарность за почтеннейшее письмо ваше, от 10 марта, и за уведомление об отправленной артиллерии, из которой в Казань уже три пушки прибыли, поспешаю вас, милостивый государь, уведомить, что патриотическое желание совершилось: я от сердца вас поздравляю, что, преодолев все трудности, одержали, 22 дня марта, при крепости Татищевой, в 52 верстах от Оренбурга, совершенную и полную победу над самим самозванцем. Сей злодей имел сонмище свое проклятое в 9000 изменников, которое, по шестичасовом огне, разбито, – и крепость взята с 36-ю большими орудиями. На месте побито изменников около 2000, полонено 3000 с лишком, в том числе более 600 яицких воров-казаков; и последних еще приводят беспрерывно, не считая солдат, взятых ими у Чернышева, и гренадер, потерянных Каром. Неизвестно еще, жив ли сам злодей или нет; но если он жив остался, то побежал он к Илецкому городку, ибо отовсюда путь ему пресечен. Теперь первое известие получите, ваше сиятельство, что корпус с провиантом и фуражом вступил в Оренбург, по столь долго бедственному его страданию; к счастию, дороги степные еще изрядные. A Яицкий городок, по многократным покушениям злодеев, уцелел; Симонов недавно, в отсутствие изверга, сделал на изменников удачную вылазку и чуть не захватил оного изменника. А жену его, на которой он женился, взяли. Теперь уповаю, не будет затруднения с толпою: достальные хлопоты. Жаль только, что робкие сибирские военные начальники допустили сему злу распространиться, а паче недействием своим господин Декулонг. Вот, милостивой государь, вести, которые вас, по любви вашей к отечеству и особливой ко мне, утешат, а я, поспешая сего отправить, окончу мое письмо, подтверждая то истинное и нелицемерное почтение, с которым навсегда остаюсь, милостивый государь мой, вашего сиятельства покорнейший слуга Александр Бибиков.
Из письма Екатерины II Александру Ильичу Бибикову:
Не упустите, где за способно найдете, в подлых душах вселить душу, к службе нужную, а думаю, что ныне, кроме уместной строгостью, не с чем. Колико возможно, не потеряйте времени и старайтесь прежде весны окончить дурные и поносные сии хлопоты. Для Бога вас прошу и вам приказываю всячески приложить труда для искоренения злодейств сих, весьма стыдных перед светом.
Из письма от 10 декабря 1773 года Екатерины II графу Якову Ефимовичу Сиверсу (1731–1808; русский политический деятель, новгородский губернатор, чрезвычайный посол в Польше, действительный статский советник, один из членов-учредителей Вольного экономического общества):
